Автор: Андрей Привалов
Фото из архива театра-студии «Театральный квадрат»

Интервью с Ириной Качаловой, режиссером театра-студии «Театральный квадрат». Об учениках, театре и юбилейном сезоне.

Расскажите немного о себе. Какой путь Вы прошли до «Театрального квадрата»?

— У меня в пять лет возник такой вопрос, уж не знаю, с чего: «Кем быть?». Вот это я почему-то очень хорошо помню. И я маленькой ходила, присматривалась к разным профессиям. Вот мне очень нравилась, например, профессия кондуктор трамвая. Даже не помню, почему (смеется). Но однажды, придя домой, увидела в старом черно-беленьком телевизоре удивительный, очень трогательный фильм, который поставил Анатолий Эфрос по пьесе Алексея Арбузова «Таня». Фильм показывал очень взрослые проблемы, но меня, маленького ребенка, почему-то так тронул, что я решила… Я даже не формулировала, наверное, еще не умела и не знала, что это такое. Но мне тогда еще захотелось заниматься тем, что вот так же могло тронуть. Я не знала, что существует режиссура, потому что мои родители далеки были от этого.

В седьмом классе я пришла в театральный коллектив Дома Пионеров. И когда я заканчивала школу, я хотела поехать в Москву. Родители меня не пустили. Но я для себя решила все на 100%, решила, что заниматься другим в жизни не буду. И пошла в Культпросвет училище (ныне Смоленский государственный институт искусств). Закончила его, потом поехала и поступила с первого раза в Институт культуры (сейчас это называется Академией искусств). Мне повезло. Я попала к очень хорошим преподавателям: Галина Алексеевна Калашникова – художественный руководитель нашего курса, Петр Глебович Попов, который и до сих пор продолжает преподавать, был проректором долгие годы в Щукинском училище, Вадим Борисович Райбер – главный режиссер театра «На пятом этаже». Так что педагоги мне достались уникальные.

Пять лет отучилась и вернулась в Смоленск, в тот коллектив, с которого и начинала, уже в качестве преподавателя, педагога и режиссера. Отработала там лет 13 и решила создать свой театр, который хочется мне. С этого момента во многом началась моя новая жизнь.

Вы помните, как первый раз оказались в настоящем театре? Сколько Вам было лет и какие эмоции Вы испытали тогда?

Я помню, когда еще наш смоленский театр был не отреставрирован. Сейчас он очень похож на Дом советов. А раньше он был уютный, поменьше, не было огромной авансцены. Если честно, я помню ощущение от театра, что это какое-то таинство. Но не помню, что смотрела. Значит, я была совсем маленькой.

Ирина Петровна, Вы традиционно работаете с молодежью...

Да, приходили школьниками, а время шло, театру уже 15 лет… И я уже 8 раз «театральная бабушка». Мои первые ребята уже взрослые люди. Несколько Кандидатов наук… Конечно, они сейчас гости театра. Совмещать работу и взрослую жизнь с театром очень сложно.


С выпускниками и нынешним составом

В юбилейные сезоны выпускники возвращаются как гости?

Конечно. Я вам скажу больше: они приезжают даже из других городов. Когда мы отмечали десятилетие, приезжали выпускники и из Москвы, и из Питера. Кто не смог приехать, прислал видеописьма. Мне очень везет на учеников. В этом смысле я очень счастливый человек, потому что не все из них выбирают театр своим призванием. Вы знаете, что поступить в театральное очень сложно.

И я знаю, что многих учеников Вы отговариваете.

Я всех отговариваю. Когда они говорят: «Мы хотим…», я отговариваю всех. Потому что, понимаете, эта профессия – образ жизни. У нас очень неправильное представление о ней. Все подчинено только одному. А материальных благ у актера театра почти никогда нет. И возможность реализоваться тоже никто не обеспечит, стопроцентно.

Если почитать мемуары Оливье – актер номер один в мире, то вы узнает, что когда ему надо было ставить мощный спектакль, он ходил с протянутой рукой. Но дело даже не в этом. Это очень сложно. Если в обычных вузах учатся максимум до 16 часов, то в самом обычном театральном этот процесс длится с утра до вечера.

У меня много учеников, кто учится и кто учился, включая мою дочь Наташу. Она училась на курсе Константина Райкина. Ее курс называли «самурайкинцы». Ни о каких праздниках и каникулах даже речи не было. Я не ездила к Наташе. Потому что я побывала у нее раз, и у меня было единственное время встречи. Она уходила в полдевятого утра, в полдвенадцатого она выходила с учебы, и я ее доводила до общежития полчаса. И это все.


Ирина Петровна с дочкой на десятилетии театра

Очень сложная профессия эмоционально. Очень сложная профессия даже физически. Нет курса, на котором бы не падали в обморок от усталости. Иначе невозможно. А представление – только успех, только известность, только слава, только главные роли. Я рассказываю все подводные камни. Я не говорю просто «нет», а я говорю, что это на самом деле оборотная сторона медали. Если человек готов это принять, готов положить свою жизнь на алтарь театра – это другое. Всю жизнь играть в спектакле и сказать одно слово. Ведь и так бывает. На главные роли во всей стране выходят несколько сотен актеров. А тысячи остальных говорят: «Кушать подано». И, может быть, они не менее талантливы.

Какие трудности возникают при работе с молодым поколением?

Они, с одной стороны, очень заняты (большое количество лекций, уроков), но колоссально ничего не знают. Первое время меня это повергало в какой-то шок. Я не могла понять, как они не могут знать простых элементарных вещей. Пока мне моя мудрая дочь не сказала: «Мама, ну начни с «Курочки Рябы». Это здорово, что нет мусора в голове. А там придет и Золотой век литературы, и Серебряный век поэзии». Если они чего-то не знают, то это не значит, что они глупые. Это просто заменено чем-то «другим». Другое дело, что в этом «другом» очень много ненастоящего.

И, вы знаете, я начала с «Курочки Рябы». Вот, видите? У меня тут галереи (указывает на папки в шкафу), почти на каждое занятие я беру оттуда журнальчик. И потихонечку начинаем худо-бедно образовываться. Все в твоих руках.

Были ли те, кто приходил, занимался и потом бросал?

Естественно. Как я всегда говорю: «Театр – дело штучное». Я никогда не устраиваю конкурса, как в театральных вузах. Но законы театра у нас одни. Люди приходят и быстро понимают, надо им тут быть или нет. Я часто говорю: «Театр – это пахота». Все думают, что это фейерверк и аплодисменты. И сначала там очень интересно, очень классно. Вначале у всех глаз горит. А потом начинаются будни, когда надо себя отдавать, активно заниматься, чтобы тебя хотя бы услышали.

Но вы знаете, я стараюсь такую атмосферу в театре создавать, что совершенно не важно, какую роль человек играет. Тем более мы маленький скромный театр, мы не можем себе позволить какие-то масштабные работы. Но зритель приходит, и мы должны удивлять. И сегодня ты можешь и играть незаметную роль, а завтра, может быть, уже и главную.

Десятилетие «Театральный квадрат» отмечал постановкой «Нюра Чапай». Пятнадцатый сезон открылся «Кентервильским приведением». Почему такой выбор?

Не совсем так. Десятилетие мы открыли современным спектаклем «Нюра Чапай», а именно к юбилею мы поставили «Ревизора» Гоголя. У нас был колоссальный праздник для самого театра. Как раз это была та студия, которая выросла в театре.


«Нюра Чапай». Ирина Качалова в главной роли

«Кентервиль» — уже существовал, и это была не премьера. У нас пришли новые ребята, очередной набор, и, естественно, я не делаю большую студийную группу, чтобы их обучать 3 года, как в театральном вузе. Я хочу, чтобы они хотя бы в массовых сценах попробовали, что такое спектакль, почувствовали атмосферу. С одной стороны, это хорошая литература, а с другой – театр представлений — то, что мы называем в театральной школе «первый курс». Поэтому мы и начали с этого спектакля.

А вот потом мне захотелось окунуть их в очень сложную серьезную тему, ведь предназначение театра — не только развлекать, но и будоражить, тормошить, выворачивать душу наизнанку. И это глубочайшее произведение Бертольда Брехта «Мамаша Кураж и ее дети». Этот спектакль родился из того, что к 9 мая мы заговорили о войне. И я поняла, что для ребят это так далеко, как для меня война 1812 года.

Я решила поговорить с ними, но не напрямую, а вот так опосредованно, через Брехта, через Тридцатилетнюю войну XVII века. Война – всегда война. Выигрыша на войне нет, потому что слишком большая плата. Если ты войной живешь – ты платишь. И в данном случае мамаша расплатилась своими тремя детьми.

В спектакле «Мамаша Кураж», который состоится 20 ноября, много новых лиц на сцене. Чего нам ждать от «новеньких»?

Этого никто не знает, пока они не выйдут на сцену. Потому что в этом и есть таинство спектакля и театра. Можно сколько угодно репетировать. Но на премьеру приходит зритель, и никто заранее не знает, будет это провал или успех.

Я, конечно, очень хочу, чтобы у них все получилось, чтобы они прониклись(улыбается). Но им в этом смысле не так сложно, потому что уже старшие, особенно Карина Афонченкова (главная роль), дают такой градус проникновения в образ, что они уже чувствуют, что это все по-настоящему. Невозможно как-то иначе сделать, если она до такой степени выкладывается.


«Мамаша Кураж»

По каким критериям Вы выбираете спектакли, которые будете ставить на сцене?

Надо исходить из людей, которые есть в коллективе. Невозможно поставить «Гамлета» без Гамлета. Это всегда должно быть то, что нас взволновало и тронуло. И та же «Мамаша…». Вот мы заговорили о войне, и меня это стало мучить: что бы такого сделать? Нет большего горя, когда мать теряет детей! И когда мы погрузились в это по-настоящему, я поняла, что ребята уже в какой-то безнадеге. Чтобы все это прожить, требуются колоссальные внутренние силы. И потом, чтобы помочь им отойти немножечко от этой темы, мы поставили «Чиполино» (смеется). Они просто упивались такой детской откровенной радостью.

Ждать ли зрителям в юбилейном 15 сезоне масштабной постановки?

Мы сейчас начали работать над новым спектаклем. Опять все та же историю. У нас ни один спектакль не бывает просто так. Это всегда то, что нам сейчас захотелось понять, открыть что-то. Сейчас год революции. Эта постановка не о революции, а опять же о времени и о судьбе двух сердец в этот момент, как людей это разводило, сталкивало, и что это была за такая бело-красная мясорубка.

Мы нашли удивительный материал. Я просто хотела узнать, как ребята его воспримут. И когда я прочитала им эту повесть и увидела на глазах слезы, мы стали обсуждать, хотим ли мы это, однозначно все сказали, что они очень это хотят. Пока работа в самом начале. Думаю, что уже где-то зимой мы сможем выйти на премьеру. Для зрителей пусть будет сюрпризом.

Хорошо. Спасибо большое за это интервью. Желаю развития Вашей студии. И, может быть, она превратится в знаменитый театр…

Знаете, это не стоит моей задачей. Я всегда ребятам говорю: «Мы не делаем вид, что мы какой-то большой театр. Мы просто познаем жизнь средствами театра». Да, мы стараемся существовать по законами театра, иначе нельзя выходить на сцену.

Но спасибо за пожелания. Какой режиссер не мечтает поставить «Гамлета»? (улыбается) Но на самом деле я не мечтаю о большом театре. Мне очень важно, что те люди, которые приходят ко мне в театр, они берут театр внутрь.

Спасибо вам!


Ирина Петровна со своими учениками на традиционной летней поездке по Фленово

Мы приглашаем всех наших читателей на спектакль «Мамаша Кураж» в постановке «Театрального квадрата». 20 ноября в 19:00. ДК Профсоюзов.