В этом году фестиваль «Смоленский проект» немного запоздал и стартовал лишь в начале декабря, а не в конце осени, как это происходит обычно. Кто-то переволновался, но зря. Организаторы компенсировали ожидания голодного зрителя ярким концертом джазовой музыки.

Все только начинается

Я пришла раньше на полчаса и была крайне удивлена очереди у кассы. Я встала слева от двери и начала рассматривать людей, заходящих в зал «Молодость» из холодной зимы. Женщина лет 45 мило идет под руку с мужчиной того же возраста, они обмениваются какими-то репликами и улыбаются друг другу. Переминаясь с ноги на ногу, вот уже минут 20 (иней на волосах выдал все секреты) стоит молодой человек с цветами, наверное, ждет девушку. Мимо проходят уже знакомая мне пара: он преподаватель в музыкальном училище, она играет на рояле. Они вот уже 15 лет живут в Смоленске и посещают первый день фестиваля, чтобы занять свои места: он в зрительном зале, она — на сцене.

Захожу в зал, сажусь на первое попавшееся место… Из-за кулис раздаются сольные партии и аккорды, которые так гармонично вписываются во всеобщую атмосферу ожидания. Блаженно. И вот гаснет свет, люди умолкают. Раздаются первые аплодисменты нетерпеливых.

Что же такое творится-то? История

На сцене джаз-бэнд Смоленского государственного института искусств исполняют композицию «Чикаго». В золотистых костюмах. Я и осознать-то не успела, что проект открыт, что история уже вершится! Защелкали фотоаппараты, телевизионщики стали штурмовать сцену и атаковать своими камерами музыкантов. Тетеньки с первых рядов неустанно шикали:
— Потише можно! Вы слишком громко фотографируете.
— Аня, успокойся, — говорит пожилой женщине ее муж. – Они же работают, все хорошо.
— Ничего не хорошо! Я пришла сюда музыку слушать, а не это щелканье. Ну-ка, девушка, отойдите, я не вижу музыкантов! Прелесть.

Я села на свой красный пластмассовый стул и погрузилась в атмосферу конца XIX века: джаз еще только становился популярным, он был еще дик для светской публики, неотесан и груб. Джаз вышел из африканских земель, как симбиоз нескольких музыкальных культур и национальных традиций. Как правило, он представлял собой сложное ритмически организованное сплетение звуков и гармонически построенное образование мелодии. Такая музыка сопровождалась танцами. Это уже потом американцы решили, что жить — скучно, вот и стали развивать джаз, экспериментировать и творить новое…

Центрифуга музыкальная

Оркестр Смоленской областной филармонии, оркестровое объединение Дворца творчества детей и молодежи, мальчик, похожий на Чарли Чаплина… Так, стоп. Очень похожий на Чарли Чаплина мальчик! Мало того, что играл он настолько хорошо, что некоторые аплодировали стоя, так еще и его необычайное умение пародировать! Я говорю о мимике. От взгляда этого мальчишки многие взрослые дамы не прочь были упасть в обморок. Игривый такой взгляд.

Смоленский гитарный квартет под руководством Игоря Павлюченкова, ансамбль «JAZZ-COMBO», сногсшибательная Людмила Новикова, солирующая на саксофоне, камерный хор Смоленска под руководством Елены Хрипаковой… Я не успевала переключаться. Одна иллюзия сменялась другой, яркий образ другим таким же. Музыка творила чудеса. Я уже и забыла про надоедливых журналистов и фотографов, «мельтешащих» перед глазами, забыла про пластиковые стулья…

Камерный хор вначале ничем меня не удивил: подумаешь, надели черные костюмы, цветные платочки, и все на этом? Но их акапельное пение чудесным образом всколыхнуло в памяти сцены из когда-то увиденных фильмов. Наверное, каждый вспомнит хоть один момент, когда герои ленты находятся в церкви, слушают службу, и тут начинает петь хор. Восхваляет Иисуса, ангелов. Каждый хорист поднимает вверх руки и улыбается во все 32 зуба, ну или сколько там у него имеется.

Всегда я относилась к подобному действу скептически, но времена меняются… Такого заряда энергии мое тело (а, может, и душа тоже) еще не получало. Все эти мужчины и женщины, что пели в хоре, светились радостью. Они, казалось, совершенно не волнуются. Притопывают, прихлопывают, улыбаются друг другу. Молодежно и уверенно скажу: «они кайфовали от того, что делали». Каждая песня, исполняемая хором, была лучше предыдущей. По нарастающей все шло к катарсису. Он и случился.

«Джаз по-русски» в каждый дом

Почему джаз не исполняют на русском языке? Обычно лопочут что-то на английском и не всегда еще поймешь. Лингвисты и филологи говорят, что русские слова плохо ложатся на музыку, что джаз не русифицируешь. Но, как правило, такие люди далеки от музыкальной индустрии. И если раньше были какие-то границы, то теперь они навсегда стерты: творчеству нет предела. Именно так был создан проект «Джаз по-русски» в лице Виктора Аграновича, Михаила Перфилова и Ларисы Афанасенковой, которая солировала.

Красивая женщина в черном платье вышла не сцену… Молча улыбнулась. Просто красивая женщина в черном платье, тихая и спокойная. Милая. Наверное, это то слово, которое подходит больше всего. А потом она запела. Стихи Блока ли, собственные ли, я уже не разбирала и слушала, слушала. Ее будто подменили: порывистые движения, пальцы, отстукивающие ритм — она жила в музыке, а музыка жила в ней.

Никто уже и не сомневался, что у джаза есть русское лицо. К сцене стали подходить люди, чтобы подарить певице цветы. А она вновь приняла образ милой женщины в черном платье.

Let's Imagine!

Еще одно мое личное открытие первого дня «Смоленского проекта — 2010» — московские гости, квартет «JAZZ IN TIME». Дмитрий Павлов солировал. Музыкант сразу дал понять, что джаз для него – не хобби, а настоящая работа. Дмитрий все делал правильно: и объявлял композиции с душой, и английский у солиста хороший, да и играет на инструменте он просто великолепно!

С первых нот воображение уносит куда-то в даль… Туда, где блеск огней, большая сцена. Женщины в красивых платьях сидят за столиками и слушают его. Кто он? Он известный джазовый исполнитель. Вот кто-то роняет вилку, но не поднимает ее. Все замерли в ожидании новой композиции, все выдержано в эстетическом стиле.

Другая композиция. Воображение рисует вечер. Это самый известный бар. Женщины опять в этих роскошных коктейльных платьях, а мужчины — в смокингах с бабочками — курят дорогие сигареты. В центре – рояль из кинофильма «Касабланка», за ним сидит он, и все знают, что играет он великолепно.

Возвращаюсь в реальность. Поворачиваю голову вправо – рядом сидит молодой человек с приоткрытым ртом. Да, думается, значит не одна я такая. Иллюзии улетучиваются, хватит уже мечтать. На смену им приходит импровизация. Дмитрий Павлов просит подняться на сцену солирующие инструменты, чтобы исполнить блюз в до-миноре. Взглядами музыканты дают друг другу понять, кому играть на первой полосе, кому на второй. Жестами, своими собственными сигналами устанавливается разговор людей. Но при этом зритель слышит только музыку. Музыка говорит.

И если после того этого вы решитесь спросить об атмосфере мероприятия, то могу с уверенностью сказать: вы черствый сухарь!