АВТОР: Анастасия Красилова

13 сентября в Смоленском государственном университете в рамках международной научной конференции «Авраамиевская седмица» проходила секция «Религиозные темы, мотивы и образы в языке и в современной литературе».

Авраамиевская конференция проходит в СмолГУ уже в третий раз. Организаторами выступили Смоленский государственный университет, Ассоциация преподавателей русского языка и литературы высшей школы, Смоленская митрополия, Спасо-Преображенский Авраамиев мужской монастырь.



Религия и литература при всех сущностных различиях связаны. Религия оказала большое влияние на литературу. В древнерусской литературе (жития) подробно описывалась жизнь святых, праведников. В произведениях XIX в. появляются образы людей христианского духа и святости: у Ф. М. Достоевского — князь Мышкин в романе «Идиот», у Л. Н. Толстого — Платон Каратаев в «Войне и мире». А. Блок в поэме «Двенадцать» впереди объятых ненавистью людей поставил Христа, образ которого символизирует надежду на очищение и покаяние. Позднее Христос появился в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» под именем Иешуа. Таких примеров в русской литературе очень много.

На конференции первым выступил поэт и прозаик, бакалавр богословия Колымагин Борис Федорович. Он рассказал о специфике духовной поэзии андеграунда 1960 – 1980-х гг.

Выступающий широко осветил вопрос, рассказав о многих воцерковленных и невоцерковленных авторах и героях. Воцерковилось не так много людей, которые работали в русле андеграунда. «Хотя я считаю, что нерелигиозной поэзии не существует», — мнение Б.Ф. Колымагина. Также мы увидели некоторые инсталляции молитв авангардистов (Сергей Бирюков «Спаси и сохрани», Всеволод Некрасов «Господи, помоги…»).

Он затронул традиционные темы духовной поэзии. В них преобладает Рождественская тематика, Пасхальность в русской литературе. В андеграунде есть Пасхальные темы, но по сравнению с Рождественскими, они более приглушенные. Рождественская тематика пришла в нашу литературу под влиянием западной. А также для нее характерно обращение к 136 псалму (Востокова, Величанский, Сабуров). В принципе, андеграунд связан больше с Ветхим Заветом, чем с Новым.

К нетрадиционным темам поэзии андеграунда относится тема атеизма (Александра Надеждина «Ответ», Бешенковская «Апокалипсис», Никитин «Мир обезбоженный – среда…») и немарксистской философии, тема православного храма в реалиях советского времени (Н. Рубцов «Я буду скакать по холмам задремавшей Отчизны»), иудео-христианский дискурс поэзии «второй культуры» (Е. Шварц «Хасидские мотивы»).

Таким образом, специфика духовной поэзии культурного подполья в области поэтики связана с постфутуро-обериутской линией, которая активно взаимодействует с постсимволически-акмеистской.



Затем выступил кандидат филологических наук, ассистент кафедры литературы и журналистики СмолГУ Азаренков Антон Александрович. Он разобрал «Послание в лечебницу» Леонида Аронзона в религиозном смысле.

«Материалом моей литературы будет изображение рая. Так оно и было, но станет ещё определённее как выражение мироощущения, противоположного быту. Тот быт, которым мы живём, — искусственен, истинный быт наш — рай, и если бы не бесконечные опечатки взаимоотношений — несправедливые и тупые, — жизнь не уподобилась бы, а была бы раем. То, что искусство занято нашими кошмарами, свидетельствует о непонимании первоосновы Истины», — с цитирования Л. Аронзона начал свое выступление А.А. Азаренков.

Леонид Аронзон — ленинградский поэт 60-х годов прошлого века. В литературном Ленинграде 60-х только и говорили, что о нем и о Бродском. Причем его стихи ценили больше: «он был легким и утонченным, Бродский казался слишком тяжеловесным». Одно время они даже дружили, пока Бродский не предпочел о нем просто забыть. По официальной версии, Аронзон застрелился из охотничьего ружья во время поездки по Средней Азии. Однако характер ранения, по результатам патологоанатомической экспертизы, свидетельствует о несчастном случае при неосторожном обращении с ружьём.

Сам А.А. Азаренков говорит: «Читая Аронзона по хронологии, дойдя до «Послания в лечебницу» я понял, что передо мной что-то принципиально иное, как будто в творчестве поэта включился режим набора высоты».

Выступающий разобрал каждую строку стихотворения, его название, композицию, тематику, пространство и время.



История сохранила для нас диалог Бродского и Аронзона:

Бродский: Стихи должны исправлять поступки людей!

Аронзон: Нет. Они должны в грации в стихах передавать грацию мира, безотносительно к поступкам людей.

Бродский: Ты атеист!

Аронзон: Это ты примитивно понимаешь Бога! Бог совершил только один поступок — создал мир. Это творчество. И только творчество дает нам диалог с Богом.

Потом было выступление эмеритованного экстраординарного профессора Университета Казимира Великого Маймескулов Анна. Она рассказала про «Второе пространство» Чеслава Милоша и поэзии Иосифа Бродского. Выступающая приехала из Польши.

Чеслав Милош — польский поэт, переводчик, эссеист. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1980 года, праведник мира. Израильским национальным мемориальным центром Яд ва-Шем Чеслав Милош был причислен к праведникам мира за помощь евреям во время Холокоста. Его брат во время Второй мировой войны жил в Вильнюсе и помогал евреям оттуда уезжать в Варшаву. Кроме того, Милош, написав ставшее широко известным стихотворение «Campo di Fiori», одним из первых среди деятелей польской культуры отреагировал на восстание в Варшавском гетто в 1943 году.



Маймескулов Анна тоже считает, что поэзия религиозна. В выступлении она больше рассказывала про Чеслава Милоша, потому что он ей ближе, его проще понять, так как он тоже был поляком. В докладе она обратилась к философии, к такому понятию, как теодицея. Теодицея — совокупность религиозно-философских доктрин, призванных оправдать управление Вселенной добрым Божеством, несмотря на наличие зла в мире. Милош любил философию. Считал ее даже выше поэзии.

Затем выступила кандидат филологических наук, доцент кафедры гуманитарных и естественнонаучных дисциплин Смоленской Православной Духовной Семинарии Смоленской Епархии Русской Православной Церкви Матаненкова Татьяна Александровна с докладом на тему: «Земное и небесное в поэзии Ирины Ермаковой».

Ирина Александровна Ермакова — русский поэт, переводчик. В конце 80-х вела литературную студию в ДК «Красный Октябрь». В это же время начинает работать редактором. С конца 90-х занимается поэтическим переводом. В 1995 принята в Союз писателей Москвы. Участвует во многих отечественных и международных поэтических фестивалях. Печатается в журналах «Арион», «Вестник Европы», «Дружба народов», «Знамя», «Интерпоэзия», «Крещатик», «Новый мир», «Октябрь», «Рубеж» и других изданиях. Стихи переведены на английский, арабский, болгарский, итальянский, каталонский, китайский, латышский, македонский, немецкий, польский, португальский, румынский, сербо-хорватский, французский и другие языки.

Т.А. Матаненкова проанализировала творчество Ермаковой, в частности ее книгу стихов «Улей».



Завершил секцию кандидат филологических наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических наук Смоленского государственного института искусств Бутеев Дмитрий Валерьевич с темой: «Образы Авраамия и Меркурия Смоленских в художественной литературе».

Существует немало произведений, в которых упоминаются Авраамий и Меркурий Смоленские. Выступающий рассказал о Ермакове Олеге Николаевиче.

Ермаков Олег Николаевич — писатель-прозаик, член Союза российских писателей, член ПЕН-центра РФ.
В период прохождения срочной службы в Советской Армии воевал в Афганистане. Пережитое там легло в основу его первых произведений. Рассказы Ермакова публиковали журналы “Октябрь”, “Знамя”, “Новый мир”. В журнале “Знамя” впервые опубликован его роман “Знак зверя”. Высокая мера правдивости в изображении трагического, глубокий психологизм, философское осмысление событий и характеров в произведениях Ермакова высоко оценены критиками и читателями. Роман “Знак зверя” и рассказы Ермакова переведены на немецкий, французский и другие языки.



К образу Меркурия Смоленского писатели и поэты обращаются значительно чаще, причем не только смоляне. Ему посвящено немало страниц повести Вадима Удальцова «На берегах Днепра». Наиболее удачно художественно воссоздал события, связанные с этим загадочным эпизодом истории Смоленска Алексей Витаков. Он дважды возносит образ Меркурия поэтически в стихотворении «Меркурий Смоленский» и в повести «Меркурий».

Подводя итог, отметим, что образ Меркурия в художественном творчестве получил более объемную, разностороннюю разработку, нежели образ Авраамия. Связано это, вероятно, в первую очередь с тем, что жизнь Авраамия сложнее психологически интерпретировать современному читателю.